Монеты России и СССР

вы цитату делайте.
я серебрянный рассматриваю

Одна из немногих, если не единственная книга по данной тематике
Иван Георгиевич Спасский "Дукаты и дукачи Украины"
http://depositfiles.com/files/eh44na8yl

вот такая кучка была недавно продана на одном аукционе. Что-то около 800 руб

http://www.capatob.info/collect/rus.html
интересные экземпляры

viewtopic.php?f=15&t=326276&p=2785149#p2785149
обсуждение здесь ещё одного

монисты из монет

viewtopic.php?t=341321
интересная книга (но дорогая ) по близкой теме. Эти жетоны завозились в Россию именно специально для использования в качестве украшений

viewtopic.php?t=356474
большой лот украшений

viewtopic.php?f=86&t=363211&p=3090944#p3090944
интересная хушпу

ещё один экземпляр
viewtopic.php?f=44&t=522009&p=4395836#p4395836

Современное изделие.Найден на пляже в Дубае.

Видимо, мой артефакт надо показать в этом топе. А то везде молчат и не могут помочь с определением.

Знакомый принес на оценку и опознание семейное "боХатство". Среди кучки тертых ранних Советов и меди Империи, выловил непонятную пробитую азиатскую монету/жетон? с вязью? Она шла вместе с пробитыми же медными монетами Империи начала/середины XIX века, также там была затертая малочитаемая европейская медная монета. История появления в семье этого артефакта неизвестна. Этот предмет явно с какого монисто/конины/другого?

Вес: 3,03 гр.
Диаметр: 19-21 мм.
Толщина: 1-2 мм.
Белый металл.

Про жетоны "Русь" вот что попалось интересное.
Журнал "Старая Монета" №1 (10) 1911 год

Отличная заметка! Я думаю, это ставит окончательную точку в обсуждении, что это за жетоны. Хотя и раньше существовала, на мой взгляд, наиболее убедительная версия, что это - украшения.

Похвалюсь, есть по близкой теме, "счетные жетоны" такая книга. Тираж 100 экз.

viewtopic.php?t=634068
ещё украшения

интересное кольцо с монетами. Картинка из интернета. Никогда такого не видел

чувашский костюм

viewtopic.php?t=727769
ещё один жетончик "русь"

фото с молотка

лот с молотка. выставлялся с 800 руб. не продан

свинцово-оловянные имитации для украшений

Многое спорно, но как версии интересно

А были ли деньги «мордовки»?

Роль примитивных денег у мордвы первоначально играли беличьи шкурки. Что касается серебряных и медных монет-«мордовок» средневекового Поволжья, то они много лет являются предметом споров и дискуссий для ученых и краеведов. Многие теперь уже с уверенностью утверждают, что наряду с русскими, татарскими, византийскими монетами у мордвы была и своя денежная единица, которая в русской нумизматике получила название «мордовка». Среди этих исследователей кандидат исторических наук Вячеслав Юрьевич Заварюхин, защитивший интереснейшую диссертацию по нумизматике.

- Вячеслав Юрьевич, что представляют из себя «мордовки»?

-«Мордовками» называются небольшие монетовидные овальные пластинки с грубо выполненными различными изображениями на них и надписями из русских букв. Они бывают чеканенные или литые.

«Мордовки» изготавливались в Среднем и Нижнем Поволжье в XVI – XVIII вв. в качестве платежного средства в Казанском и Астраханском ханствах в 30 – 50- х гг. XVI века и как нашивные украшения. На лицевой стороне имели грубые, стилизованные изображения всадника с копьем, крылатого коня, птицы и др. На оборотной – нечитаемые надписи из набора букв или их имитаций. Ранние надписи передают эпиграфический стиль копеек Ивана Грозного. Позднее «мордовки» подражали русским копейкам XVII – началу XVIII в. Выделяются литые треугольные «мордовки» из низкопробного серебра или меди с погрудным изображением женщины в высоком головном уборе, сходном с эрзянским панго, изготовлялись в нескольких поволжских центрах. В Казанском летописце упоминаются как «сребреники», применявшиеся в монистах и украшениях женских головных уборов. Известны клады, состоявшие из большого количества мордовок.

Такие монеты, по предположениям некоторых исследователей, чеканили мордовские князья.

Деньги-«мордовки», как и серебряные монеты татарской, русской чеканки, использовались попутно и как украшения. «Мордовки» встречаются на старинных женских уборах многих народов Поволжья – марийцев, чувашей, мордвы, татар и др. – в качестве нашивных украшений так же часто, как серебряные копейки XVI – XVII в. Как и разнообразные поздние монетовидные бляшки, мордовки и копейки нашивались на головные уборы и платье то сплошь, как чешуя, то порознь, то в виде бахромы.

-Что же способствовало появлению монет у мордвы?

-Колонизация народов Среднего Поволжья русскими интенсивно началась с падением Казани и разгромом русскими войсками Казанского ханства в 1552 году, которая привела к присоединению к России астраханского ханства в 1556 году и в этом же году Ногайской Орды. Освоение русскими обширных земель Поволжья стало возможным после ликвидации очагов сопротивления в Марийском крае и Башкирии. В это время начинается активное проникновение русских деловых людей в Поволжье, идет бурное развитие торговли и ремесел, строятся города Чебоксары, Уфа и другие. С помощью русского капитала развиваются производственные силы Средней Волги, в котором с прошлого века испытывается нехватка «звонкой монеты», поступавшей сюда из двух источников: из Казани и Москвы.

Экономические трудности и политическая шаткость способствовали распространению местных монет. Судя по всему, местное население, испытывавшее денежный голод, было вынуждено использовать накопленный запас серебра для чеканки монет подражаний и компенсации этим нехватки денежных средств в крае. За прототип была выбрана русская проволочная копейка, которая с падением Казани становится единственным платежным средством Поволжья.

- Вячеслав Юрьевич, кто из нумизматов изучал эти довольно спорные монеты?

-Основоположником изучения «мордовок», как средств денежного обращения является русский ученый Б.В. Зайковский. Еще в позапрошлом веке он отмечал, что и среди местного мордовского населения, и среди русских, существует предание, что некогда эти бляшки были деньгами у мордвы: отсюда их народное название: «мордовки», «мордовочки» и «мортки».

Нумизмат более 30 лет тщательно собирал разные типы «мордовок» и все относящиеся к ним сведения. Он неоднократно пытался узнать о них мнение авторитетных нумизматов. Но получал данные о том, что эти монетовидные бляшки являются подражанием допетровским царским копейкам, но, сами по себе, денежными знаками они не служили и изготовлялись исключительно как украшения. Производством этой дешевой галантереи занимались и занимаются местные крестьяне-кустари. Те русские буквы, которые составляют несколько строк надписи, не поддающейся прочтению, являются просто случайным набором букв, воспроизводимым неграмотным человеком, что вообще присуще так называемым «варварским подражаниям». Отметая совершенно «мордовки» из числа предметов, нумизматы рекомендовали подойти к ним, как к этнографическому материалу, как к украшениям костюма и своеобразной отрасли кустарной промышленности.

Несмотря на столь резко-отрицательное отношение к вопросу о возможности видеть в «мордовках» след существования у мордвы самостоятельной монеты, Б.В. Зайковский все же вновь ставит вопрос о «мордовках» на рассмотрение. И вот почему: «мордовки» очень разнообразны по технике своего изготовления. Одни, несомненно, являлись украшениями. В Пензенской губернии, например, было несколько сел, где местные кустари такими бляшками снабжали местных женщин.

Иначе обстояло дело с «мордовками» другого типа. Нахождение их целыми кладами, при том, на территории весьма и весьма удаленной от мест их массового использования, как галантерейного товара, видимо, было не случайное. Они найдены, например, в районе нижнего течения Дона огромным кладом. Так в Нижне-Чирской станице в 1892 году был найден медный котел с кожаной покрышкой, доверху наполненный «мордовками», которых было ведра 3-4. Все «мордовки» были без пробоин. Найдены монеты и в Казахстане, близ Ханской Ставки (ныне Урду) на песках, в горшке. И даже в Прикаспийской части Калмыцкой области, возле хотона Яшкуль Ики-Цохуровского улуса. «Мордовки» найдены здесь в небольшом количестве, при хищнической раскопке кургана.

Монетки были нанизаны вместе с жемчужинами на ожерелье при погребении. Местные женщины, ни калмычки, ни киргизки, никогда ими не пользовались. Тот факт, что находимые кладами «мордовки» на 99° не пробиты, следовательно, не были использованы как украшение, и то, что, будучи не использованными в качестве нашивок, они являются изношенными до полного исчезновения рельефа рисунка говорит о том, что эти «мордовки» могли служить денежными знаками.

Подтверждением является то, что они были в кладах, порою с другими примитивными формами денег, например, шиферными пряслицами, раковинами каури, говорит о их ценности и значимости у народов Поволжья. А то, что они были «потертыми», непосредственно подтверждает об использовании огромного количества мордовок уже в денежном обороте.

Собирая материал о «мордовках» в течение многих лет, ученый-нумизмат все ждал и надеялся найти более веские более реальные доказательства своего мнения о первичном значении «мордовок». Благодаря преподавателю мордовского языка Саратовского госуниверситета И.Г. Черапкину, были прочитаны надписи на монетах. На одних они были на мокшанском языке, на других на эрзянском. Слова четко читались и имели определенный смысл.

О трактуемых монетах-мордовках, как мелких денежных знаках местного значения и ставил Б.В. Зайковский вопрос 26 октября I928 г. в Саратове. Но до тех пор, пока принадлежность этих загадочных бляшек мордве и значение их как бывших некогда мордовских денежных знаков базировалось исключительно на местных народных преданиях, правда, подкупающих своей убедительностью, он все же не решался ставить этот вопрос в печати.

Светлана ПИВКИНА

«Мордовки» – падчерицы русской монетной системы

И. В. Нестеров

Мордовки – чрезвычайно загадочные монеты позднего средневековья, по внешнему виду относимые к числу подражаний русским монетам.

При относительной схожести размеров, веса, материала (обычно серебро разной пробы), основных изобразительных мотивов мордовки кардинально отличаются нечитаемостью легенды, написанной – что важно подчеркнуть – исключительно кириллическими буквами.

Мордовки – термин нумизматического жаргона, вошедший в научный оборот не ранее 2-й половины XIX века[1] и закрепившийся настолько прочно, что ныне употребляется без кавычек (в нашем заголовке кавычки стоят, чтобы читатели не спутали монеты с соответствующим этнонимом).

В данной статье будут рассмотрены проблемы изучения мордовок в частности и нумизматики вообще, проведен обзор и анализ литературы по теме, введен в научный оборот не публиковавшийся ранее нижегородский материал. В предварительных выводах самым значимым нам кажется вопрос хронологии.

Загадочность мордовок обусловлена тем, что вопросов, связанных с ними, намного больше, чем ответов. Кроме вполне доступных для изучения внешних параметров – размера, веса, пробы металла, – мы можем еще говорить лишь о «конвое» – русских монетах, в кладе сопутствующих мордовкам. Даже топография кладов известна не всегда. На сегодня уверенно не дан ответ ни на один принципиальный вопрос, который может задать нумизмату сторонний наблюдатель, то есть:

1) неизвестны хронологические рамки бытования монет;

2) неизвестен эмитент, т. е. в какой мере это действительно «мордовки»;

3) неизвестны никакие подробности чеканки, а также

4) взаимоотношения с государственной монетой (читай: русской монетной системой) и так далее.

Прежде чем говорить о мордовках, несколько слов о проблемах нумизматики как специальной исторической дисциплины.

Нумизматика (в отличие от археологии, археографии и др.) никогда не бывает самодостаточной. Безусловно, любые исторические спецдисциплины взаимно дополняют друг друга, но только в нумизматике информационный «голод» ощущается столь остро. Археограф, читая летопись, может узнать подробности об интересующем его предмете, археолог – увидеть предмет «вживую». Удел нумизмата – бранясь сквозь зубы, вертеть в руках крохотный кусочек металла с неясным изображением и несколькими полузатертыми буквами (бывает чуть хуже или лучше – не в том суть).

Изображения (птички, рыбки, люди с оружием и без) часто повторяются, повторяются и имена правителей, что вызывает ожесточенные дискуссии с разбросом мнений по странам и столетиям.

Все это породило, помимо привычного всем историческим дисциплинам базиса источников, еще и некую надстройку, состоящую из мнений, догадок и т. д., то есть того, что напрямую из источников не вытекает, а является точкой зрения кого-либо из нумизматов на тот или иной вопрос. Только в нумизматике эта надстроечная конструкция является столь мощной. Зачастую это приводит к тому, что заслугой автора очередной статьи объявляется не описание коллекции или отыскание раритета, а рождение новой концепции по интерпретации уже известного материала.

Изучение мордовок началось не позднее 1-й половины XIX века, что с самого начала породило множество различных точек зрения по поводу их идентификации. Самым экзотическим вариантом можно признать отождествление нечитаемых монетных легенд с пермскими письменами, т. е. азбукой, созданной во 2-й половине XIV века Стефаном Пермским. На протяжении более сотни лет дискуссия то затухала, то вспыхивала вновь, пока в 1954 году ее итоги не подвел И. Г. Спасский[2]. Помимо обзора литературы, в значительной по объему (50 страниц) статье Спасского были собраны имевшиеся сведения о кладах, поздние (за неимением ранних) письменные и устные свидетельства о мордовках, сделана классификация по основным типам и описание наиболее интересных монет.

Второй и последней за послевоенный советский период была работа С. В. Зверева[3]. Статья оказалась гораздо меньше по объему (7 страниц) и по диапазону решаемых задач; рассматривался только ранний этап существования мордовок.

Источниковая база у обоих исследователей была одинаковой – эрмитажная коллекция[4].

Концептуально Спасский относил начало чеканки мордовок к 30–50-м годам XVI века, называя в качестве эмитента Казанское ханство, только что свергнувшее московского ставленника, но вынужденное выпускать подражания в силу привычности существования в рамках русской монетной системы. При этом Спасский признает влияние на характер монетных изображений мотивов более раннего периода, т. е. XV века. Из источников, способных подтвердить сравнительно позднее появление мордовок, Спасский приводит слова Казанского летописца о литье казанцами неких сребреников и златников из драгоценной утвари ограбленных русских церквей[5]. При этом следует заметить, что в источнике не говорится, о каких именно монетах идет речь, да и монеты ли это вообще (хотя «сребреник» и «златник» для монеты – термин вполне употребимый). Прочие элементы обоснованы Спасским только логически.

Опираясь исключительно на логику, С. В. Зверев отнес начало чеканки в более ранний период – время вассальной зависимости Казани от Москвы (1487–1521 гг.). Наличие подражаний он считал признаком «унижающей их (казанских ханов) перед лицом врага монеты»[6] и, позаимствовав методику Г. А. Федорова-Давыдова[7], дал классификацию ранних типов мордовок, по принципу: чем менее читаема русская легенда, тем меньше зависимость от Москвы (то же в изображениях).

Не вдаваясь глубоко в анализ приводимых С. В.Зверевым аргументов (об этом можно прочесть в его статье), напомним только, что при единой источниковой базе исследователи пришли к совершенно разным выводам, а значит, как минимум один из них безусловно ошибается. Такова эффективность применения логики, не опирающейся на источник непосредственно.

Как нам кажется, возможности самого источника вовсе не исчерпаны. Есть шанс, несмотря на невнятность языка изображений и легенд, заставить их «заговорить». Как дополнительный датирующий элемент будем приводить данные о «конвое». Структурно систему доказательств удобно располагать в хронологическом порядке.

XV век. «Конвой» в кладах мордовок – с Василия Темного (1425–1462 гг.)[8]. В качестве аналогов ранних изображений можно назвать: 1) всадник, поражающий дракона, – на некоторых монетах Василия Темного[9]. Уже с Ивана III данный вариант исчезает и появляется только в XVIII веке (см. ниже);

2) мордовка «всадник в круговой надписи» (Спасский И. Г... Рис. 4. Тип XI. С. 210; Зверев С. В... Рис. 1 N: 1. С. 107) близка по типу к новгородке Ивана III[10].

3) мордовка с изображением птицы (Спасский И. Г... Рис. 9 N: 51. С. 226) может быть подражанием московскому пулу Ивана III[11].

Есть также ряд мордовок из нижегородских кладов с конвоем XVII в., по изображениям близких к монетам Твери и тверских уделов начала – 1-й половины XV века (о чем см. ниже).

Сходство основных мотивов изображений, надо думать, достаточный аргумент в пользу именно русских монет как прототипа мордовок.

Помимо изображений и конвоя, есть еще один элемент, которому, как кажется, предшественники не уделили должного внимания.

Легенды мордовок (естественно, в силу их нечитаемости) как датирующий признак не использовались ни Спасским, ни Зверевым, – кроме монеты Ивана Грозного, которую невозможно не заметить (Спасский И. Г... Рис. 6, № 32. С.216; Зверев С. В... Рис. 1 № 5. С. 107).

Этого единственного случая коллегам не хватило, чтобы выявить следующую закономерность: поволжский денежник любой национальности, кроме русской, не владевший русским письмом, разумеется, не мог при подражательном воспроизведении легенды запомнить всю надпись. Но последнее слово (хотя бы в некоторых случаях!) запомнилось. При этом следует заметить, что перед глазами у него был не штемпель, для знакомства с которым нужно было ехать в Москву, а монета, т. е. то, что реально получалось при наложении штемпеля на металл. Поскольку последнее производилось вручную (а значит, как попало), легенда мордовки была «испорченным с испорченного». Лишь один элемент отличает последнее слово «…Р Л И» на мордовке из коллекции Нижегородского общественного музея «Провинция» от конечного «...(всея) РУСИ» на новгородке Ивана III[12] – «С», писавшаяся тогда в виде почти прямой вертикальной черты, стала правой половиной «Л». В числе публикуемых И. Г. Спасским легенд мордовок, отнесенных им к числу ранних, подобное же просматривается в концовке монеты: рис. 7 № 35 – «ЛОСИ» вместо «РУСИ».

Элементы русских легенд, по небрежности наложения штемпеля или естественным образом ставшие концовкой, просматриваются также на мордовках: Спасский И. Г... Рис. 9 № 62 – «...сея» ([в]сея [Руси]); Спасский И. Г... Рис. 6 № 28 (то же – Зверев С. В... Рис. 3 № 14): «...ичь» (?) – скорее всего, окончание отчества государя (значительное число русских монет, в т. ч. удельных, на протяжении всего XV века); как менее вероятный вариант – окончание слова «самодержец» на монетах Алексея Михайловича (1645–1676 гг.), когда «ц» писалась как «ч», а твердый знак («ер») – как мягкий.

XVI век. «Конвой» – от всех русских государей столетия. Аналогов по изображениям и легенде (кроме уже упомянутой копейки Ивана Грозного) исследователи не приводят, что дало повод С. В. Звереву просто отмахнуться от материала более позднего, чем середина XVI века, и отнести его к области обращения «...фальшивой... монеты или к применению местных денежных суррогатов»[13]. Тем не менее мощность «конвоя» настолько значительна (а он продолжается, как мы увидим, и позднее), что вряд ли стоит сомневаться в сохранении чекана мордовок прежних (или даже больших) объемов.

XVII век. Характеристика на базе коллекции НОМП. 21 монета из 4 кладов.

В трех из них обнаружены русские монеты: Михаила Федоровича (1613–1645 гг.), Алексея Михайловича (1645–1676 гг.) и Федора Алексеевича (1676–1682 гг.).

Здесь уместно на время отвлечься от проблем датировки и рассмотреть ряд других вопросов, а именно: местная топография данных монет[14] – необходимое звено в цепи доказательств чекана мордовок именно в среде нерусских народов России.

И. Г. Спасский перечисляет клады на Нижней Волге, Оке и в Предуралье, называя для Верхней Волги и русского Северо-Запада лишь отдельные мордовки в кладах общегосударственных монет[15]. Многочисленность кладов мордовок на территории Нижегородской области[16] – достаточное подтверждение того, что и этот регион входил в ареал их активного использования.

Последовательное увеличение объемов выпуска мордовок доказывается не только широтой географии кладов, но и появлением разных номиналов, отмеченных еще И. Г. Спасским[17]. Наличие номиналов – несомненный признак усложняющейся эволюции, а значит, развития. Весовые показатели монет НОМП – лишнее тому подтверждение.

И. Г. Спасский давал градацию: для «крупных» мордовок – 0,37–0,57 г, для средних (условно приравненных к московской денге) – 0,2–0,3 г, для малых («полушек») – 0,17 г. Монеты НОМП по весу распределяются следующим образом:

0,36–0,37 г

–3

0,21–0,34 г

–13

0,17–0,18 г

–5

Отсутствие наиболее тяжелых монет среди экземпляров I группы объясняется, вероятно, общим снижением весовой нормы в XVII веке; прочие показатели при округлении до десятых долей грамма совпадают с результатами И. Г. Спасского.

XVIII век. Русский «конвой», по И. Г. Спасскому, – до 1760 г.[18] им же называются многочисленные аналоги в изображениях, в т. ч. и по отношению к некоторым иностранным монетам. Нельзя не отметить тип «Георгия Победоносца», до мельчайших деталей совпадающий с изображением на русских монетах всего XVIII столетия, С. В. Зверевым отнесенный почему-то к «ранним»[19].



Выводы:

1) Хронология мордовок – в пределах XV–XVIII вв., причем период 2-й пол. XV – 1-й пол. XVIII вв. может быть охарактеризован как почти доказанный, а 1-й пол. XV – 2-й пол. XVIII вв. – как вероятный[20].

2) Тезис о мордовках как подражаниях именно русской монетной системе[21] может считаться доказанным.

3) Тезис о том, что мордовки обращались не только в виде украшений и фальшивок[22], но и в значительной степени как законное (или хотя бы терпимое) платежное средство, может считаться доказанным.

4) Прямых данных об эмитенте источники не содержат, как нет никаких подробностей о технике чеканки, но география кладов и поздние источники этнографического характера[23] называют в качестве пользователей нерусские народы Предуралья, Оки и Волги до Нижнего Новгорода включительно (северо-западнее мордовки проникали в виде отдельных экземпляров).



[1] Спасский, И. Г. Денежное обращение на территории Поволжья в 1-й половине XVI века и так называемые мордовки / И. Г. Спасский // Советская археология. – 1954. – Т. ХХI. – С. 190–191 (далее – «Спасский И. Г…»).

[2] Указ. соч.

[3] Зверев, С. В. Принципы формирования типов подражательных монет Казанского ханства. Об изображениях на мордовках / С. В. Зверев // Советский коллекционер. – М., 1991. – № 28 (далее: «Зверев С. В...»).

[4] Спасский приводит и другие данные, в частности по Рижскому музею, но не указывает автора описаний по остальным коллекциям.

[5] «...а честные кресты сребреные и златые сокрушаху и святые обложенные иконы обдираху, и на сребряники и на златники преливаху, и усережи и ожерелья и маниста женам своим и тщерям наряжаху» (ПСРЛ. Т. ХIХ.– М., 2000. – С. 273).

[6] Зверев С. В... С. 105.

[7] Федоров-Давыдов, Г. А. Монеты Московской Руси / Г. А. Федоров-Давыдов. – М., 1981. – С. 104–130.

[8] Спасский И. Г... С. 198, 231.

[9] Монеты допетровской Руси. Справочное пособие / Ред. В. Е. Семенов. Конрос-Информ. Редакция 1. – СПб., 2004. – Тип 32. Рис. 1–3. – С. 18 (далее: «Монеты...»).

[10] Спасский, И. Г. Русская монетная система / И. Г. Спасский. – Л., 1962. – Рис. 67, № 15. – С. 98 (далее – «Спасский-II»).

[11] «Монеты…». Тип. 33. Рис. 6. С. 19.

[12] Нижегородский общественный музей «Провинция» инв. № IV-143 (далее – НОМП); Спасский-II. Рис. 67 № 18 С.09. С. В. Зверев отмечает только палеографический признак – сходство графических форм: см.: Зверев С. В... Рис. 1, № 2.

[13] Зверев С. В… С. 110. Последняя часть фразы не совсем понятна.

[14] Нам известно, что один из кладов, приобретаемых нами для НОМП в антикварных магазина Нижнего Новгорода, был привезен из Павловского района.

[15] Спасский И. Г... С. 231.

[16] Об этом говорит их количество и цена – 5–10 руб. за монету.

[17] Спасский И. Г... С. 207–208.

[18] Спасский И. Г... С. 198.

[19] Зверев С. В... Рис. 2, № 8. С. 107. У Спасского И. Г. – Рис. 4, V; Рис. 9; 47. Последнее вполне справедливо отнесено к поздним типам.

[20] И. Г. Спасский предположительно говорит даже о начале XIX века (Спасский И. Г... С. 195).

[21] С. В. Зверев находит в легендах мордовок «нечитаемые татарские надписи» (Зверев С. В... Рис. 7 № 28, 29) и даже одну читаемую, якобы «хан ибн...» (рис. 8, № 30). Ранее И. Г. Спасский высказывал лишь предположение о такой возможности в отношении первой из этих монет (у Спасского изображение Рис. 6 № 31 соответствует изображению рис. 7, № 28 у Зверева). Предлагаем читателям самим судить, насколько это неясное изображение похоже на «татарские» надписи. В отношении же монеты № 30 (совпавшей по номеру у обоих исследователей), где С. В. Зверев уверенно читает «хан ибн..», представленный И. Г.Спасским типологический ряд вполне очевидно убеждает, что это не татарская (по сути, арабская) надпись, а испорченное долгим использованием общего штемпеля изображение всадника, что предполагает и Спасский (см: Спасский И. Г... С. 218. Рис. 6, № 29–30. С. 216).

[22] Последнее ничем пока не доказано.

[23] Приводимые И. Г. Спасским. См: Спасский И. Г… Указ. соч.

Доброго времени всем! На форуме добрые люди подсказали, что есть такая тема, а то я все думал , что за непонятная монета))